[RR_PictBrude]

Вот все, что успел (чертоффа раппота). Не пинать, ибо урывками и т.д.

Интервью с Адольфом Галландом.

Место: Дом Галланда в Ремагене, Германия.
Дата: 1 октября 1991
Интервьюер: Дон Колдуэлл
Так же присутствовал Йозеф Бюршгенс, пилот JG26 в 1938-1940

Колдуэлл(К): Каково было ваше впечатление от JG26 после того как вы прибыли туда из JG27?

Галланд(Г): JG26 было хорошим истребительным соединением– я не скажу, что это было лучшее соединение, но оно было хорошим. Подразделения были хорошо обучены, они не создавались слишком быстро, как другие, базировались они в Кёльне и Дюссельдлорфе. Командирами соединения были фон Шляйх, которого на короткое время сменил Витт, а затем Хандрик. История Хандрика немного трагична. Понимаете, Геринг не любил его. Он был влюблен в одну из секретарш Геринга. Его бывшей женой была аристократка фон Трёйберг. Герингу не нравилась и его спортивная форма – в 1936 году он был победителем в пятиборье. Я познакомился с Хандриком в Испании, где он был командиром истребительного подразделения J/88, и он был превосходным командиром. Для командира в Испании не было необходимости находиться в воздухе каждый день. Это было совершенно ненужным, поскольку воздушные бои велись небольшими группами по два, четыре, шесть истребителей, не больше эскадрильи. Не было нужды руководить в воздухе. Так что, в этой ситуации, Хандрик проделал великолепную работу, без вопросов. По сравнению с этим, его деятельность в JG26 выглядела разочаровывающей. Он вообще не летал, и при первой же возможности Геринг обрушился на него. Первая возможность появилась, когда Геринг сделал Мёльдерса и меня первыми командирами соединений из нового поколения. Мне это, однако, не понравилось. Я попросил Геринга оставить меня на моей должности, командира группы в JG27, но он отказал. Мёльдерс был очень воодушевлен своим новым назначением, и сказал мне: “Ты хочешь быть новым Рихтгофеном – удачи. Я предпочитаю быть Бёльке“. Вы знаете эту историю. JG26 было соединением, которое, по моему мнению, имело более прочный фундамент чем JG27, но это мое личное впечатление.

K: JG26 похоже имело очень сильный наземный персонал, который оставался таковым на протяжении всей войны.

Г: Совершенно верно, и это здорово, что вы упомянули об этом. Наземный персонал, включая резервистов, был очень, очень силен. Виктор Каузин, штабной капитан (начштаба?), был одним из них.

Бюршгенс (Б): Каузин умер очень рано – после войны я пытался связаться с ним по телефону, но он был так болен, что не хотел ни о чем говорить.

К: Что вы скажете о Вальтере Хортене, начальнике техслужбы?

Г: Он был очень любопытным типом. У него были свои идеи по поводу стрельбы с упреждением. Он считал, что обладал особой способностью к ней. Каждый пытался делать это, но не все успешно. Чтобы делать это правильно, необходимо было иметь гироскопический прицел. На старых самолетах, вам нужно было брать упреждение – вести цель. С гироскопическим прицелом, который появился в 1944 году, все делалось автоматически. Все, что вам нужно было сделать, это перекрыть этим кольцом, которое было расширяющимся, самолет противника. Затем, все, что было нужно, это удерживать цель в прицеле.

К: Хортен утверждал, что до войны в Люфтваффе учили стрельбе с очень небольшим упреждением. Это так?

Г: Эту систему ввели в самом конце войны, после многочисленных проблем.

К: Гироскопический прицел – да, но даже Реви мог использоваться для стрельбы с упреждением благодаря определению дистанции по прицелу.

Г: Да, исключая варианты, когда из-за большого угла, цель находится вне прицела, и тогда он не помогал. Кроме того, траектории снарядов не были прямыми, и прицел был абсолютно бесполезен. Хортен долгое время был у меня начальником техслужбы. Ему хватало проблем с двигателями и самолетами, летал он лишь теоретически. Но он был хорошим человеком и хорошим начальником техслужбы. Он все еще жив, его брат живет в Аргентине. Что еще?

К: К концу Битвы за Британию JG26 заслужило репутацию элитного соединения, репутацию, которую оно сохранило (по крайней мере, для разведки союзников) до конца войны. Как вы привели JG26 на вершину?

Г: Первые командиры групп и соединений были превосходными офицерами в мирное время, но они не смогли быть таковыми в воздушных сражениях. Замена командиров была первым необходимым шагом. С тех пор я руководил каждой операцией и миссией, в котором соединение участвовало в полном составе. Я точно знал, что было нужно и что было возможно в больших воздушных сражениях.

Моим следующим шагом было определение, оформление и исполнение системы эскортирования бомбардировщиков всем соединением, которая была хорошо известна и применялась как наилучшая. В 1941 году, когда мы прикрывали наши базы и другие объекты от эскортируемых бомбардировочных формаций КВС, я разработал оборонительную тактику истребителей, которая заключалась в одновременной атаке в одном месте максимально возможным количеством истребителей.

К: Что за эскортная формация Галланда?

Г: JG26 было известно как наиболее надежное соединение для сопровождения бомбардировщиков, что являлось одной из самых сложных задач для истребителей. Сопровождение требовало хорошей дисциплины, и я знаю, что все бомбардировочные соединения просили для эскорта JG26. Так что, я думаю, вы можете сказать, что, по крайней мере, в 1940 году, JG26 были лучшим соединением для сопровождения. Я сам все организовал, поскольку у нас не было ни опыта, ни правил которым мы могли бы следовать. Я разделил эскорт на непосредственное сопровождение, которое летело в прямом контакте с бомбардировщиками, обычно на одной с ними скорости, которая была слишком мала. Эта часть составляла примерно треть – одну группу. Они оставались с бомбардировщиками и защищали их – не лучший способ, но это тот способ, которого хотели бомбардировщики. Лучше был оттянутый эскорт, который держал строй бомбардировщиков в поле зрения, но мог лететь в стороне и, заметив противника, атаковать его. После боя, он должен был попытаться восстановить контакт с бомбардировщиками. И еще у нас были свободные охотники, которые летели впереди бомбардировщиков. Такой эскорт был успешным много раз. Конечно же, он не был понятен бомбардировщикам, и они не доверяли ему. Я многократно, но безуспешно обсуждал эту тактику с бомбардировщиками. Они продолжали жаловаться Герингу, который прислушивался к ним. Геринг обвинял Мёльдерса и меня.

- Чего вы хотите?
- Я не могу снижать скорость до скорости бомбардировщиков, не принося в жертву всю свою мобильность.
- Что? У вас лучший в мире истребитель!

Это был случай, когда Геринг спросил Мёльдерса и меня, что он может сделать, чтобы увеличить возможности наших соединений. Мёльдерс захотел, чтобы его соединение обеспечили DB 601N, а я сказал, что хочу соединение спитфайров. Естественно, это положило конец обсуждению.

K: Почему вы сказали именно это?

Г: Почему? Он сказал, что у нас лучший истребитель в мире. Я сказал, что спитфайр был более пригоден для сброса скорости, из-за его низкой нагрузки на крыло. Он был также лучше на виражах на низкой скорости. Наше превосходство было не в виражах, а в максимальной скорости, пикировании и скороподъемности. Наши виражи были недостаточно крутыми. Тогда он сказал: “У нас лучший истребитель в мире! Не обвиняй меня!” Я попытался объяснить ему по-другому.

К: У вас в JG26 уже были мессершмитты с DB601N или нет? Сколько их было?

Г: У меня было много особых самолетов с особым вооружением.

K: В Битве за Британию? Я думал, ваше особое вооружение появилось в 1941 году. Могли бы вы описать эти самолеты? Это были 109E?

Г: Я не знаю, была ли это модель Е. Вы можете посмотреть на фотографиях.

К: Я уверен, что вы эксперементировали с вашим вооружением в 1941 году, когда вы почувствовали, что огневой мощи Bf109F недостаточно. Я думал, что вооружение Е было достаточно эффективным – британцы точно так думали.

Б: Е имел хорошее вооружение. У него были две пушки, которые стреляли разрывными снарядами. Вы могли видеть их.

К: Вы летали на одном и том же самолете на протяжении всей Битвы, с тех пор как вы получили Е-4/N c двигателем DB 601N?

Г: Нет, это не был один и тот же самолет – я менял самолеты.

К: В ходе Битвы за Британию, рейхсмаршал Геринг потерял доверие к истребительной авиации – полностью или частично. Традиционные объяснения этому хорошо известны, но они выглядят неадекватными. Могли горькие чувства Геринга к пилотам-истребителям быть вызваны подозрением, что заявленные победы умышленно завышены?

Г: Ваша теория почти верна, но не полна. Я должен защитить действительно завышенные победы истребителей, сказав вам, что была ненормальная разница между первыми заявками, сразу же после миссии, и окончательно подтвержденными победами. Однако, Геринг и большая часть его людей, всегда подсчитывали и принимали факты наихудшие для противника и наиболее оптимистичные для нас.

Геринг переоценивал возможности и способности Люфтваффе. Он также был не способен принять то, что в ходе планирования и обеспечения допускались фундаментальные ошибки. Медлительные средние бомбардировщики обладали очень слабой собственной защитой. Bf110, который должен был специализироваться на эскорте, полностью не оправдал себя и ему самому требовалась защита истребителей. Из-за этого дальность действия бомбардировщиков ограничивалась радиусом действия одномоторных истребителей – без подвесных баков. Зная, более или менее, обо всех этих обстоятельствах, Геринг и его окружение продолжали Битву за Британию, и совершили фундаментальную ошибку, оставив Истребительное Командование и переключившись на цели в Лондоне.